Капиталистическая и социалистическая система разница. Капитализм и социализм. Сравнительный анализ. Как мы живём

Каждые выборы у нас, в России, в отличие от других стран, судьбоносные, потому что мы никак не можем определиться, куда двигаться дальше - назад в будущее, к социализму, или вперед к прошлому, к капитализму. Так и стоим на перепутье вот уже более 20 лет. Доводы в пользу второго маршрута верной дороги приводятся в либеральных СМИ буквально изо дня в день…

Впрочем, чаще всего апологеты рынка прибегают к очень простой, но весьма эффективной пропагандистской тактике: если не можешь найти уязвимые места в позиции оппонента, просто придумай их. Или выдвигают заведомо противоречащие друг другу аргументы. Только прибегают к ним, разумеется, не одновременно. Отсюда столь полярные оценки уникальности советского опыта. То он для противников, как они выражаются, совка какой-то не такой, то единственно возможный вариант социализма.
В общем, доводов приводится много для идейного ниспровержения всего, чем гордился СССР, но убеждают они далеко не всех. В этой статье мы попробуем разобраться почему.

Довод №1 - капитализм эффективнее социализма

В основном пугают Северной Кореей, которая, действительно, не самая богатая страна в мире в условиях империалистической блокады, но там нет ходячих скелетов, ее жителям не грозит ни СПИД, ни вирус Эбола, ни что-нибудь еще в этом духе. Ну и уж точно девушкам, освоившим идеи чучхе в совершенстве, не светит стать «ночными бабочками».
Никто из адептов рыночно-базарных отношений так и не смог доказать, что они эффективнее социалистических, при которых, по крайней мере, декларируется, что каждый нас друг другу товарищ и даже в каком-то смысле брат. В России это просто невозможно применительно к поколениям, рожденным в Советском Союзе, которые помнят, что наши космические корабли могут бороздить просторы космоса, а не только Мирового океана, что наши ученые самые ученые в мире, а сама страна сама читающая на планете Земля.
Все доводы упираются в колбасу и джинсы. Ими предлагается измерять систему духовных ценностей, о них мечтать юному поколению вместо полетов к дальним мирам. Но это совсем не в нашем русском духе.

Швеция во времена СССР была ближе к социализму - было на кого ориентироваться. Сейчас же она болеет теми же социальными болезнями, что и другие европейские капстраны. Скандинавское как бы социалистическое государство переживает экономические кризисы наравне с другими странами, в которых капитал правит бал.
У Советского же Союза в лучшее для него время никаких таких проблем не было - он был в значительной степени автономен от мировой империалистической системы. Проблемы возникли только в период Великой Отечественной войны и при осуществлении не менее разрушительной перестройки по проектам ее далеких от реального производства «прорабов» и словоохотливого, но совершенно неэффективного менеджера Горбачева.

Довод №3 - попытка внедрения социалистических морально-нравственных норм и соответствующих социально-экономичных отношений в обществе рано или поздно приведет к «брежневскому застою»

Можно ли считать такой вариант социализма, который закончился потерей практически всех его ценностей, единственно возможным? На взгляд автора этих строк, конечно, нет. Можно было совершенствовать экономическую модель, не разрушая основы общественного строя и, тем более, не допуская развала самого союзного государства. Пример КНР показывает, что использование частной инициативы, элементов рыночной экономики вполне возможно без отказа от социализма с доминированием государственного сектора в стратегически важных отраслях.
По этой схеме реформы стали проводить и другие социалистические страны, и вполне успешно, - Вьетнам, Куба и даже в определенном смысле КНДР. В СССР же этого сделать не удалось, потому что вместо совершенствования социализма у нас его, увы, просто разрушили.
Продолжающиеся вот уже более 20 лет либеральные реформы сводятся, по сути, к отказу от тех или иных социальных обязательств, которые наше государство взяло на себя за 70 лет Советской власти, прежде всего, в сфере ЖКХ, образования и здравоохранения.

Довод №4 - при социализме нет и не может быть места частному предпринимательству

В национальных республиках, прежде всего, Закавказья и Прибалтики, частный сектор чувствовал себя замечательно даже в самый расцвет брежневского «развитого социализма». Ну а во многих других соцстранах капиталистические предприятия (в Югославии и Румынии, например) прекрасно уживались с доминирующим госсектором. Примерно так же, как сейчас огромные частные компании неплохо дополняют и усиливают мощную и по-прежнему в основном подконтрольную государству китайскую экономику.
Главная проблема не в наличии или отсутствии частных предприятий в рамках социалистического строя, а в их роли и месте. Если они выполняют вспомогательную функцию, осваивают ниши, которые гигантский и неповоротливый госсектор не может освоить в должной степени - мелкое кустарное производство, сферу услуг и торговли, легкую и пищевую промышленность, то ничего кроме пользы в этом нет.
Иное дело, если контроль частника распространяется на стратегические отрасли и предприятия топливно-энергетического сектора, сферу естественных монополий, то тогда это приводит к жесткому ценовому диктату. Вместо роста производства и повышения качества продукции, производители начинают искать способы сокращения издержек и/или повышения цены на свои товары.

Именно поэтому сторонники социалистического способа хозяйствования - коммунисты и другие левые силы России - ставят вопрос не о национализации всего и вся, а только минерально-сырьевой базы. Основной источник экспортных ресурсов должен быть в руках государства. Ну и на главный национальный продукт - водку - тоже должна быть государственная монополия. Здоровее будет общество, да и богаче. Все остальное в той или иной степени и в той или иной форме может быть в частных руках.

Довод №5 - социализм слишком затратный строй, все его гарантии России с ее слабой экономикой не потянуть

Да и вложения, которые априори подразумеваются при социалистическом курсе развития страны, с лихвой окупались во времена СССР, и нет сомнения, что принесли бы свои плоды и сейчас. Это большие инвестиции в системы здравоохранения и образования, которые определяют качество жизни людей и во многом тот самый неуклонный рост благосостояния общества, который ставится во главу угла при социализме.
Понятно, что некоторые вложения носят вынужденный характер, в частности, в обороноспособность и систему правопорядка, но вряд ли кто-то скажет, что эти расходы нести не нужно. Хотя в первые годы либерализма были и такие идеи в той или иной форме. Ну а желание вкладывать в культуру и сельское хозяйство пока в должной мере не появилось и сейчас. Хотя без пищи духовной и материальной существовать, понятно, невозможно.
А в условиях санкций Запада против России необходимость гарантии продовольственной безопасности становится вдвойне очевидной. Обеспечить ее в условиях капиталистической системы, ограничений, накладываемых той же ВТО, весьма затруднительно. В случае же возвращения на социалистический путь возможностей для защиты собственного рынка будет значительно больше. А это само по себе компенсирует затраты на то же образование, здравоохранение, поддержку малоимущих.
«Иного нет у нас пути»
Немецкий философ-пессимист Освальд Шпенглер в своей всемирно известной книге «Закат Европы» довольно точно предсказал падение мировой системы социализма к 2000 году, ошибся всего на 10 лет. Но точку в истории строя с человеческим лицом ставить рано. И не только потому, что социалистические страны вовсе не исчезли полностью с карты земли – один полутомиллиардный и быстро развивающийся Китай чего стоит, но и из-за объективного хода истории.
Кризис 2008 г. даже в оплоте мирового либерал-империализма заставил проводить некоторые реформы вполне социалистического порядка, в частности, в плане приобретения за счет государства медицинских полисов для бедняков. Ну а социальные программы Евросоюза и вовсе настолько привлекательны, что буквально как магнит притягивают к себе миллионы мигрантов из слаборазвитых стран.

Россия, в которой, наоборот, социальные права все последние годы так или иначе пытались урезать капиталисты – достаточно вспомнить предложение РСПП о 60-часовой рабочей неделе и тотальном переходе на срочные контракты – можно сказать, оказалась не в мировом тренде.
Но не было бы счастья, да несчастье помогает. Ухудшающаяся из-за гражданской войны на Украине, как раньше говорили, международная обстановка заставляет искать иные пути развития, альтернативные предписанным еще в 1990-е гг. МВФ и Всемирным банком. А иной путь только один – социалистический.
Автор - официальный представитель КПРФ в Facebook.Александр Евдокимов
3 сентября 2014

Все-таки нужно разобраться, наше поколение представляет себе социализм и капитализм как разные системы управления экономикой. Чего, увы, в школе не объясняют, а только пугают нынешних школьников репрессиями.

Социализм и соцпланирование

Итак, представьте, что вы попали, скажем, в 1980 год. Вы идете по улице и видите, скажем, аппарат по продаже прохладительного напитка под названием газировка. Если у вас есть 3 копейки, то вы совершенно законно сможете выпить этой газировки, да еще и с сиропом. Что такое 3 копейки? Очень просто - это количество отработанных тобой часов в определенной сфере производства. И потому парта будет стоить именно 2р 80 копеек, хлеб 18 копеек, спички 1 коп. Отсюда возникают проблемы, например, а что делать, если спички кончились, а рабочее время производителя этих самых спичек тоже кончилось? В советское время в таких ситуациях появлялись талоны, регулирующие количество потребления данного товара. Если вы хотите спички в условиях недопроизводства, то вместо личного «я» - вам придется включить «мы». Собственно, у вас дома такая же ситуация, если чего-то не хватает, то все члены семьи экономят сложившийся дефицит. И тогда начинается социалистическое планирование: «а сколько нужно произвести товара, что бы хватило всем?». Нынешние экономисты кричат о том, что соцпланирование невозможно из-за обилия разных видов товаров, которое невозможно запланировать. Однако они нечестны – поскольку товаров с названием молоко всего один. Кефир, хлеб и множество других товаров объединяются в группы, таким образом, представляют класс продуктов. И в СССР планировалось производство именно класса товаров, а не единиц. Самый распространенный миф о том, что если нет хозяина, то и все в запущенном состоянии, проваливается, как только мы поймем, что в нашей квартире нет мест и людей, на которых можно было бы не обращать внимание. Порок, выдуманный капиталом для устранения конкурентов.

Капитализм, о котором все говорят, но никто его еще не видел.

Теперь поговорим о капитализме. Теперь представьте, что вы идете по Бродвею и в том, же 1980-м находите подобный аппарат, в котором газировка стоит те же 3 копейки. Что же теперь эти 3 копейки? А ничего! Это просто расписка в том, что у данной бумажки есть цифра 3, которая меньше 4-х, но больше 2–х. Как работает капиталистический механизм в случае нехватки продукта? Вместо талонов он просто увеличивает цифру на бумажке и таким образом отнимает реальную ценность от всего общества. Да, талонов нет, но и покупательная способность падает. Каждый раз я удивляюсь сторонникам бирж, – которые кричат о количестве налогов, которое они якобы вкладывают в нашу экономику. Проблема в том, что, с увеличением цифры на бумажке, реально ценностей не становится больше, а это значит, что произведенный тобой продукт не стоит более 3 копеек, а стоит меньше, а значит, твой вклад в экономику, а значит и прибыль – меньше! Но как же быть потребителю? Ведь показатель здоровья экономики по капиталистическому принципу – количество ТНП! А очень просто – производитель намеренно повышает стоимость данного товара до отметки, которая при тех же объемах работы позволяет, не меняя свой образ жизни в худшую сторону прожить еще некоторое время. И потребитель вынужден покупать по той цене, которую ему навязали производители. Отсюда изобилие на прилавках нынешнего капиталистического образа жизни. Товаров много, но реально мы покупаем далеко не все, что нам хочется или нужно. Мало того, данная схема стимулирует поиск удешевления производства продукта – отсюда ГМО, заменители и подделки. Увы, это небезопасно и для здоровья и для государства в целом.

Еще немного о системах

Многие «демократы» сравнивают обе системы и говорят, что капитализм – более правильная и справедливая система, однако и это не так. При социализме страдает некоторое количество населения, которое привыкло думать только о себе. А при капитализме страдают те, кто хочет думать о других. Нынешняя система производства «успешных» людей прививает странные ценности. Где бы утащить и как можно законнее. Сами понимаете, порочность такого действия – украсть, и что бы по закону – это идет еще со времен нашего «позднего» социализма. Воры в законе пролоббировали правила, которые они всю свою жизнь тащили в общество. Не говорю о том, что это сильно подрывает саму государственность, как таковую. Что мы и наблюдаем в армии, в количестве беспризорных, бомжей, уровня образования и культуры. В преддверии праздника хочу сказать, что если таковая ситуация будет долгой, то Гитлер без труда одолеет нашу могучую и гордую страну!

Какое будущее ожидает отношения между капитализмом и социализмом? Политические организации и партии, называющие себя “социалистическими”, верят 605 в возможность строительства общества нового типа, которое преодолеет недостатки и Запада, и Востока. Насколько реалистичны подобные ожидания? Смогут ли социалистические идеалы вдохновлять социальные движения и в будущем? (“Социализм” в сложившемся понимании - более широкое понятие, чем “коммунизм”, обозначающий идеи и движения, связанные с именами Маркса и Ленина, и воплотившийся в социальном строе СССР.)

Сторонники социализма считают его стадией, возникающей “после” либерально-демократических политических систем и капиталистических экономик западного типа. Они убеждены в том, что западные общества не способны достичь провозглашенных ими самими целей равенства и демократии вследствие своей ограниченности рамками капитализма. Так, правом участвовать в политической жизни формально обладает все население, но большая его часть не оказывает фактически никакого влияния на решения, затрагивающие их жизнь. Предполагается, что экономическая система основана на принципе “свободного предпринимательства”, но это предположение почти бессмысленно, как утверждают социалисты, для большинства рабочего населения. Рабочие не имеют другого выбора, кроме как идти на работу к предпринимателям, чтобы добыть средства к существованию. На условия своего труда они тоже повлиять не могут, поскольку производственная демократия отсутствует.

Капиталистическая система способна создавать значительное богатство, однако, заявляют социалисты, распределяется оно крайне неравномерно, и среди общего изобилия мы неизменно обнаруживаем чрезвычайную нищету. Более того, для рыночной экономики характерны постоянные колебания экономической жизни, периоды оживления сменяются длительными периодами спада. В такие периоды безработица становится массовой, а производственные ресурсы часто находятся без движения.

Предполагается, что в социалистическом обществе эти проблемы могут быть решены путем создания более справедливого социального порядка и обеспечения более полного участия граждан в управлении. В большинстве моделей социалистического общества, несмотря на существенные различия между ними, присутствует комбинация производственной демократии и централизованного управления экономикой. Государственный контроль в экономической сфере необходим для компенсации колебаний экономической жизни и сбалансированного перераспределения общественного богатства. Широкая демократия, как в производственной, так и в политической сферах, является гарантией того, что государственная власть не используется для подавления личных свобод.

Социализм: факты двадцатого века

До начала двадцатого века социализм существовал как понятие - либо мечта, либо кошмар, в зависимости от точки зрения, - а не как реальность. Ни одна партия, находящаяся у власти, не претендовала на претворение социалистических идеалов. Однако за последние три четверти века ситуация чрезвычайно изменилась. Во многих регионах мира к власти пришли правительства, приверженные социалистическим идеалам. Речь идет не только о коммунистических партиях, но также о многих других, и, в частности, о социал-демократических партиях стран Западной Европы. Нужно заметить, что правительства, открыто назвавшие себя социалистическими, оказались повинны в ужаснейших событиях двадцатого века, например, в массовых убийствах и депортациях, осуществленных в Советском Союзе при Сталине. В свете этого опыта мы можем яснее представить обещания и ограничения социалистической мысли. 606

Ни в области экономического развития, ни в отношении либерализации своих политических систем индустриальные страны с централизованным политическим и экономическим руководством, в частности, страны Восточной Европы, не проявили себя успешно. Попытка заменить рыночные механизмы жестким централизованным планированием оказалась во многих отношениях безуспешной. По-видимому, централизованное управление сложной современной экономикой в принципе не может быть эффективным. Для оптимального распределения продукции и ресурсов необходимы рыночные механизмы. Более того, опыт показывает, что жесткое централизованное планирование, как правило, сопровождается политическим авторитаризмом.

Социалистическим странам третьего мира в ряде случаев удалось сделать для своих граждан больше, чем их несоциалистическим собратьям. Куба, например, имеет более высокие показатели грамотности, медицинского обслуживания и социального обеспечения, чем сравнимые с нею несоциалистические страны Южной Америки. Но хотя многие западные социалисты видят в Кубе пионера нового социального устройства, весьма немногое из них согласились бы сегодня с тем, что кубинский социализм - это приемлемый образец для индустриально развитых стран. Уровень экономического развития Кубы по-прежнему остается низким, она постоянно нуждается в экономических субсидиях, а свобода политических высказываний ограничена.

Что касается социал-демократических партий западных стран, то их наиболее радикальные планы не сбылись либо вследствие нежелания электората одобрить их идеи, либо вследствие противодействия со стороны бизнеса; однако в целом они по-прежнему пользуются серьезным влиянием.

Именно им принадлежит основная заслуга в организации систем социального обеспечения и смягчения неравенства, порождаемого неконтролируемыми рыночными механизмами. Общества, в которых социалистические и лейбористские партии находились у власти долгое время, добились значительных результатов. Прекрасным примером является Швеция, в которой средний уровень доходов на душу населения выше, чем в Соединенных Штатах, а бедность практически искоренена. Тем не менее, в отношении экономических основ Швеция остается капиталистическим обществом. Дальнейшее развитие социализма в этой стране, скорее всего, обернулось бы авторитаризмом и гиперцен-трализмом на восточно-европейский манер15). Характерное для Швеции сочетание экономического процветания, либерализма и социальной справедливости, по всей вероятности, есть следствие эффективного компромисса между социалистическими идеалами и капиталистическими механизмами,

Альтернативы социализму

События двадцатого века серьезно скомпрометировали идеи социализма, а в последние годы ему бросили вызов приверженцы правой ориентации. Представители этого крыла политического спектра не просто критикуют доктрины социализма как отрицающие личные свободы, но пытаются выдвинуть собственные позитивные альтернативы. С их точки зрения, путь к справедливому и свободному социально-политическому устройству идет через расширение сферы рыночных отношений - позиция, прямо противоположная традиционной аргументации социалистов. В свете дилемм, стоящих перед социализмом, а также изменений, описанных теоретиками постиндустриального общества, многие исследователи сегодня придерживаются 607 мнения, что социалистические идеи уже не имеют значения для фундаментальных проблем нашего века; причем аргументы такого рода выдвигают авторы не только правой, но и левой ориентации.

Как относиться к подобным взглядам? Конечно, в ближайшем будущем социалистические партии и движения не только не исчезнут, но и сохранят свое влияние. Социализм является фундаментальной составляющей политического наследия Запада. Очевидно, и то, что в ближайшие годы идеи социализма будут все чаще подвергаться критическому осмыслению, причем не только их традиционными оппонентами из правых партий, но и сторонниками либеральных взглядов. По всей видимости, появятся новые группы и движения, которые займут заметное место в политических дебатах и баталиях. Они уже сейчас поднимают такие вопросы, которые не вписываются в традиционные споры об относительных преимуществах социализма и свободного капиталистического общества.

К этой категории относится и круг проблем, связанных с экологией окружающей среды. И правые, и левые едины в том, что экономический рост может продолжаться более или менее бесконечно, разногласия возникают лишь по поводу лучших средств достижения такого роста. Однако уже сейчас стало очевидным, что земные ресурсы конечны, а развитие промышленного производства нанесло невосполнимый ущерб окружающей среде. Экологические проблемы связаны не только с тем, как уменьшить вред, наносимый окружающей среде, но с самим образом жизни, взращенным индустриальным обществом. Если постоянный экономический рост как цель должен быть отвергнут, то человечество, возможно, окажется перед необходимостью создания новых социальных институтов. Разумеется, технологический прогресс непредсказуем, и, возможно, земных ресурсов хватит для глобальной индустриализации. Однако в данный момент это кажется маловероятным, и если третий мир будет ориентироваться на достижение жизненного уровня, хотя бы отчасти сравнимого с западным, без глобального перераспределения не обойтись.

Столь же фундаментальное значение имеют проблема гендерных различий и проблема насилия. Неравенство между мужчиной и женщиной коренится глубоко в основании всех человеческих культур, и достижение большего равенства между полами потребует значительных изменений существующих социальных институтов. Несмотря на многочисленные дебаты на эту тему, нет никаких очевидных проявлений того, что социализм особо озабочен разрешением проблемы пола. В значительной степени это относится и к попыткам осмысления угрозы, связанной с наращиванием вооружений и военной мощи. Вопрос о том как снизить, а в перспективе и вовсе исключить, риск ядерной конфронтации будет, безусловно, стоять на первом месте в 90-е годы и даже позднее. Темы, которые здесь были затронуты, не вписываются в традиционное противостояние “социалистического” и капиталистического” мировоззрений.

Капитализм, социализм, коммунизм - формы экономического устройства общества. Их можно назвать этапами отношений. Многие мыслители занимались их изучением. У разных авторов различные взгляды на капитализм и социализ м, на другие модели, которые пришли им на смену, и последствия их существования. Рассмотрим далее основные концепции.

Система капитализма и социализма

Капитализмом называют экономическую модель производства и распределения, которая базируется на частной собственности, свободе предпринимательской деятельности, юридическом равенстве хозяйствующих субъектов. Ключевым критерием при принятии решений в таких условиях является стремление увеличить капитал, получить максимальную прибыль.

Произошел далеко не во всех странах. Определяющим критерием для последовательного их существования была форма государственного устройства. Между тем признаки капитализма и социализма свойственны в той или иной степени экономическим моделям практически всех стран. В отдельных государствах господство капитала сохраняется и сегодня.

Если провести поверхностное сравнение капитализма и социализма , можно отметить, что между ними существует тесная связь. Первое понятие является экономической абстракцией. В ней отражены характерные черты хозяйственной модели на определенной стадии развития. Однако реальная экономика любой страны никогда не базировалась исключительно на частнособственнических отношениях, а предпринимательство никогда не было абсолютно свободным.

Переход от капитализма к социализму в ряде стран был весьма болезненным. Он сопровождался народными потрясениями, революциями. При этом уничтожались целые классы общества. Таким, например, был переход от капитализма к социализму в России .

Отличительные признаки моделей

Разные страны развивались и переходили на те или иные этапы в разное время. Зависело это от многих факторов. На Западе, к примеру, долгое время господствовал феодализм. Капитализм и социализм стали следующими ступенями развития общества. Однако последний сохранился в восточных странах.

Несмотря на то что между капитализмом и социализмом есть немало различий, первый имеет ряд несвойственных ему черт. Среди них:

• Ограничение владения имуществом, в том числе по размерам участков земли и недвижимости.
• Антимонопольные правила.
• Таможенные барьеры.

Капитализм, социализм и демократия

Шумпетер - американский и австрийский экономист - предложил такое понятие, как "созидательное разрушение". Для него капитализм ассоциировался с частной собственностью, экономикой предпринимательства, рыночным механизмом.

Шумпетер изучал экономическую динамику изменений в обществе. Возникновение капитализма, социализма и демократии он объяснял появлением инноваций. За счет их внедрения в разные возможности, ресурсы и прочие производственные факторы субъекты начинают создавать что-то новое.

Шумпетер полагал, что капитализм позволил достичь невиданного ранее уровня благосостояния и личной свободы. Между тем будущее этой модели он оценивал весьма пессимистично. Автор считал, что дальнейшее развитие общества уничтожит капитализм. Либерализм и социализм станут следствием его проникновения во все социальные сферы жизни. То есть фактически успех модели приведет к ее краху. Объяснял такие последствия автор тем, что новые системы уничтожат условия, на которых может существовать капитализм: или социализм (в России так и произошло, например), или иная другая новая модель в любом случае придет ему на смену.

В своих работах Шумпетер особое внимание уделял и демократии. Автор анализировал , формулировал вероятное дальнейшее развитие общества. В рамках исследований ключевым вопросом являлась проблема соотношения между социалистической моделью организации и демократической формой правления.

Изучая развитие советского государства, в котором последовательно распространялись капитализм, социализм, коммунизм , изменения были преждевременными. Ситуацию в стране Шумпетер считал социализмом в искаженной форме. Для решения экономических задач власть использовала диктаторские методы. Автору ближе английский и скандинавский социал-демократический строй. Сравнивая развитие капитализма и социализма в разных странах, эти системы представлялись ему наименьшим злом.

Сравнительная характеристика

Рассмотрим, чем отличается капитализм от социализма . Разные мыслители выделяют различные признаки той и другой модели. Основными общими характеристиками социализма можно считать:

• Всеобщее равенство.
• Ограничение частнособственнических отношений.

В отличие от капитализма, при социализме субъектам можно было иметь предметы только в личной собственности. Капиталистические предприятия при этом заменялись корпоративными. Для социализма свойственно формирование коммун. Внутри этих объединений все имущество общее.

Социалисты выступали против капиталистов в основном потому, что для достижения своих целей последние эксплуатировали людей. При этом существовало четкое разграничение классов. С развитием частнособственнических отношений разделение слоев становилось все более отчетливым.

Различия социализма и капитализма особенно ярко проявлялись в России. Люди, недовольные условиями жизни и труда, выступали за справедливость и равенство, искоренение угнетения, которое было широко распространено в стране. В других воспринимался не так болезненно. Дело в том, что другие общества быстрее прошли свою трансформацию. Социалисты считали уничтожение частнособственнических отношений в качестве одного из способов достижения конечной цели - формирования организованного общества.

Концепция Мизеса

Целью социализма, по мнению автора, является передача производственных средств из частной собственности во владение государства. Это необходимо для устранения эксплуатации. В капиталистическом обществе человек был отстранен от результатов своего труда. Задача социализма - приблизить индивида к благам, уменьшить дифференциацию дохода. Результатом должно стать гармоничное и свободное развитие личности.

Вместе с тем могут сохраняться элементы неравенства, однако они не должны препятствовать для достижения целей.

Направления

Сегодня в социализме выделяют 2 ключевых течения: марксизм и анархизм.

По мнению представителей второго направления, в рамках государственного социализма будет сохраняться эксплуатация народа, отстранение человека от благ, прочие проблемы. Соответственно, полагают анархисты, реальный социализм можно установить только при уничтожении государства.

Марксисты называли социализмом модель организации общества на этапе перехода от капитализма к коммунизму. Другими словами, они не считали эту модель идеальной. Социализм был для марксистов своего рода подготовительным этапом к созданию общества социальной справедливости. Поскольку социализм следует за капитализмом, то в нем сохраняются капиталистические признаки.

Основные идеи социализма

В соответствии с поставленными целями формировались программы их достижения.

Результат труда, в частности, предполагалось распределять согласно вкладу каждого индивидуального производителя. Ему должна была выдаваться квитанция, в которой отражался объем его труда. В соответствии с ним производитель мог получить предметы потребления из общественного запаса.

Господствующим при социализме провозглашался принцип эквивалентности. В соответствии с ним, обменивались одинаковые объемы труда. Однако поскольку разные люди имеют различные способности, то получать они должны неодинаковую часть предметов потребления.

В собственности людей не может быть ничего, кроме личных предметов потребления. В отличие от капитализма, в социализме частное предпринимательство было уголовным преступлением.

Манифест коммунистов

Коммунистическая партия сформировалась после устранения капитализма. Свою программу коммунисты основывали на социалистических идеях. В Манифесте были отражены следующие признаки нового строя:

• Экспроприация собственности на землю, использование ренты для покрытия государственных издержек.
• Установление высокого прогрессивного налога.
• Отмена наследственного права.
• Конфискация имущества, принадлежащего мятежникам и эмигрантам.
• Централизация кредитных ресурсов в руках государства путем формирования госбанка с государственным капиталом и монополией власти.
• Увеличение количества госпредприятий, орудий производства, улучшение земель, расчистка их под пашню по единому плану.
• Установление на транспорт.
• Объединение промышленности и земледелия, постепенное устранение различий между городом и деревней.
• Одинаковая трудовая повинность для всех.
• Бесплатное общественное воспитание детей, прекращение эксплуатации детского труда на фабриках.

Особенности возникновения социализма

Идеология развивалась в течение довольно продолжительного времени. Однако сам термин "социализм" появился впервые только в 30-е гг. 19 столетия. Его автором считается французский теоретик Пьер Леру. В 1934 г. им была опубликована статья "Об индивидуализме и социализме".

Первые идеи о формировании возникли еще в 16 столетии. В них выражался стихийный протест низших (эксплуатируемых) слоев в период начального этапа накопления капитала. Идеи об идеальном обществе, соответствующем человеческой природе, в котором отсутствует эксплуатация, а низший класс имеет все блага, стали именовать утопическим социализмом. Основоположниками концепции считаются Т. Мор и Т. Кампанелла. Они полагали, что общественная собственность обеспечит формирование условий лдя справедливого распределения благ, равенства, социального мира и благополучия населения.

Развитие теории в течение 17-19 вв.

Достаточно много мыслителей пыталось найти формулу идеального мира, поскольку в изобиловавшем богатствами капиталистическом обществе существовало огромное число нищих людей.

Особый вклад в развитие социалистических концепций внесли А. Сен-Симон, Ш. Фурье, Р. Оуэн. Они формировали свои идеи под влиянием событий во Франции (Великая Революция), а также активного развития капитала.

Стоит сказать, что концепции теоретиков социалистического утопизма порой существенно расходились. Однако все они полагали, что в обществе сформировались условия для незамедлительных преобразований на справедливых условиях. Инициаторами реформ должны были стать те, кто занимал высокие позиции в обществе. Имущие люди должны помочь бедным, обеспечить всем счастливую жизнь. Социалистическая идеология была направлена на защиту интересов рабочего класса, провозглашала социальный прогресс.

Основные принципы

Социалисты провозглашали следующие идеи:

• От каждого индивида по его способностям, каждой способности по делам.
• Гармоничное и всестороннее развитие личности.
• Устранение различий между деревней и городом.
• Разнообразие духовного и физического труда.
• Свободное развитие каждого индивида как условие развития всего общества.

Утописты в определенной степени были максималистами. Они считали, что в обществе должны быть счастливы или все сразу, или вообще никто.

Идеология пролетариата

К достижению всеобщего благосостояния стремились и коммунисты. Коммунизм считается крайним проявлением социализма. Эта идеология отличалась большей последовательностью в стремлении реформировать общество с помощью установления коллективной собственности в отношении средств производства, а в некоторых случаях и предметов потребления.

В самом начале 19 столетия сформировался марксизм. Он рассматривался как теоретическая база пролетарского движения. Марксом и Энгельсом была сформулирована социально-политическая, экономическая и философская теория, оказавшая огромное влияние на развитие общества во второй половины 19 начала 20 вв. и марксизм стали считаться синонимами.

Общество, по мнению Маркса, не является открытой моделью счастливого строя. Коммунизм, считали марксисты, - это закономерный результат развития цивилизации.

Последователи концепции полагали, что капиталистические отношения формируют условия для социальной революции, устранению частной собственности, перехода к социализму. Марксисты выделяли ключевое противоречие модели: оно возникало между общественной природой труда, сформированной рынком и промышленностью, и частной собственностью на производственные средства.

Капитализм, по мнению марксистов, создал своего уничтожителя - пролетариат. Освобождение трудящегося народа - цель социальной революции. При этом пролетариат, освобождая себя, устраняет формы эксплуатации и в отношении всех трудящихся.

К социализму, по мнению марксистов, общество может прийти только в процессе исторического творчества рабочего класса. А оно, в свою очередь, должно воплотиться через социальную революцию. В результате достижение социализма стало целью миллионов людей.

Становление коммунистической формации

Этот процесс, по мнению Маркса и Энгельса, предполагает несколько стадий:

• Переходный период.
• Установление социализма.
• Коммунизм.

Развитие новой модели - процесс длительный. Он должен основываться на гуманистических принципах, провозглашающих человека высшей ценностью.

Коммунизм позволяет, по мнению марксистов, сформировать и сознательных тружеников. В нем должно установиться общественное самоуправление. При этом государство как административный механизм должен перестать существовать. В коммунистическом обществе не должно быть классов, а должно воплотиться в установке "От каждого индивида по способностям и каждому - по потребностям".

Маркс считал коммунизм путем к безграничному расцвету человека, свободного от эксплуатации, началом подлинной истории.

Демократический социализм

На современном этапе развития общества сформировано огромное количество различных политических и общественных течений. Идеология социал-демократии, столь популярной в настоящее время, корнями уходит к реформистскому направлению во 2 Интернационале. Его идеи представлены в трудах Бернштейна, Фольмара, Жореса и пр. Особое влияние на нее оказали и концепции либерального реформизма, в числе которых и кейнсианство.

Отличительная черта социал-демократической идеологии - стремление к реформизму. Концепция обосновывает политику регулирования, перераспределения прибыли в рыночной экономике. Один из видных теоретиков Второго Интернационала Бернштейн категорически отрицал неизбежность уничтожения капитализма и наступление в связи с этим социализма. Он полагал, что социализм нельзя сводить к замене частнособственнических отношений общественными. Путем к нему является поиск новых коллективных форм производства в условиях мирного становления капиталистической экономической модели и политической демократии. Лозунгом реформистов стало высказывание "Цель - ничто, движение - все".

Современная концепция

Ее общие черты были описаны в 50-е гг. прошлого века. Основой концепции стала Декларация, принятая на международной конференции во Франкфурте-на-Майне.

В соответствии с программными документами, демократический социализм является путем, отличным и от капитализма, и от действительного социализма. Первый, как считали приверженцы концепции, позволил создать огромное количество производительных сил, но вместе с этим возвысил право собственности над правами гражданина. Коммунисты, в свою очередь, уничтожили свободу, создав другое классовое общество, новую, но неэффективную экономическую модель, основанную на принудительной трудовой деятельности.

Социал-демократы придают одинаковое значение принципам индивидуальной свободы, солидарности и справедливости. По их мнению, различие капитализма и социализма состоит не в схеме организации экономики, а в положении, которое занимает в обществе человек, в его свободе, возможности участвовать в принятии значимых для государства решениях, праве реализовать себя в той или иной области.

Государственный социализм

Выделяют 2 его формы:

• Основанный на абсолютном государственном контроле над экономикой. Примером являются командно-административная и плановая системы.
• Рыночный социализм. Под ним понимают такую экономическую модель, в которой приоритет отдается государственной собственности, но при этом реализуются принципы рыночной экономики.

В рамках рыночного социализма зачастую устанавливается самоуправление на предприятиях. Утверждается положение о том, что самоуправление (не только в производственной сфере, но и в обществе в целом) выступает в качестве первого элемента социалистичности.

Для этого, как считает Базгалин, необходимо развить формы свободной самостоятельной организации граждан - от всенародного учета до самоуправления и демократического планирования.

Недостатками рыночного социализма можно считать его способность воспроизводить многие проблемы капитализма, в том числе и социальное неравенство, нестабильность, негативное влияние на природу. Однако приверженцы этого направления развития общества полагают, что все эти проблемы должны быть устранены активным государственным вмешательством.

Социализм – достаточно многозначное понятие. В западных странах к власти или в представительные органы нередко приходят социал-демократические партии, а в литературе даже некоторые западные страны северной Европы, где имеется высокая социальная защищённость, иногда называют «социалистическими». Исходя из того, что никакой абсолютной точки зрения или авторитетов по поводу социализма не существует, мы можем сослаться просто на исторические факты социализма в XX веке, выделив в них главное.
Где бы термин «социализм» впервые ни появился, и какие бы авторы в это слово ни вкладывали разнообразные смыслы, социалистические страны в наиболее близком смысле этого слова до сих пор возникали исключительно в Азии. Это Россия, Китай и так далее. Устроение стран Восточной Европы, ставших на четыре десятилетия после прихода Красной Армии в Восточную Европу якобы «социалистическими», не показательно, оно носит межцивилизационный характер и может выражать признаки одного и другого.
Исторический «социализм» стал мироустроением, где доминирует принцип отечества, принцип всенародности, принцип доверительной власти, а ключевые капиталистические принципы «священности собственности» и «автономии личности» – оказались вторичными. Именно такие коллективистские основы традиционно характерны народам Азии. Такой исторический социализм впервые родился в России. Иными словами, он возник в совершенно другой, если сравнивать с географией капитализма, части планеты. Вторым характерным признаком социализма стало то, что он утвердился среди народов, которые исторически начали цивилизационный подъём или пробуждение на несколько столетий позже Запада.
Парламент, всеобщее избирательное право, конституция, подсчёт бюллетеней, что получило распространение в Азии позже Запада – это не признаки «капитализма» или «социализма», а как в древности колесо и топор, а ныне мобильная связь и интернет – это всеобщие инструменты соответствующей ступени цивилизации. Социализм стал очередной послефеодальной стадией развития незападной части народов мира, прежде всего народов Азиатской цивилизации. Демократизм стал послефеодальной стадией эволюционного развития народов Запада.

Общим признаком нынешней эпохи социального государства в сравнении с предшествующей эпохой феодализма является привлечение к формированию и функционированию власти широких народных масс – в той мере, конечно, насколько разобщённое большинство способно оказать влияние на слаженную группу профессионалов и реальных субъектов власти. Отличие азиатского социализма от западного демократизма в нынешнюю эпоху заключается во всё том же вышеназванном отличии Азии от Запада: в Азии система социализма, реальные силы, субъекты власти, стоящие за данной системой, формируются по близости к общенародному интересу. Тогда как власти на Западе выдвигаются и кооптируются такими реальными силами западной системы, которые сформированы на принципе частного интереса, в нынешнее время – на основании обладания значительными размерами частной собственности, конвертируемой в финансы.
Показателен пример Японии. Послевоенная Япония, внешне подчинённая правилам западной демократии и значению частной собственности, по весу общенационального интереса при формировании и функционировании власти, по отсутствию традиционного для Запада низового либерализма, и, напротив, сохранению традиционного для Азии приоритета группового и общественного интереса (восприятие японцев своей нации как одной сплочённой группы-семьи) в действительности оказывается азиатским, а не западно-капиталистическим явлением. Япония, а не США для народов Юго-Восточной Азии стала к концу XX века эталоном, относительно которого сверяют собственное развитие, сравнивают результаты постфеодальной модернизации.
«Японское чудо» в известной степени повторило путь индустриального «прыжка» Советской России. Так, на первом этапе в Японии в 1950-1970-х годах действовала достаточно жёсткая система государственного административного регулирования. В соответствии с принятыми в 50-60-е годы законами каждая отрасль инфраструктуры контролировалась конкретным центральным правительственным учреждением. Когда экстраординарный этап укрепления экономики, требующий централизованного планирования, миновал, появились иные формы, стимулирующие творчество и активность, включая усиление рыночных механизмов, жизнь потребовала уменьшение прямого государственного диктата.
Сравнивая «капитализм» Японии и «капитализм» Запада, известный американский социолог Сэмюэл Хантингтон в его работе «Столкновение цивилизаций» (1996) писал о «фундаментальных отличиях двух экономик» Японии и Запада, что

«от начала и до конца японская экономика действует не так, как диктуют универсальные законы западной экономической науки» .

Крупный специалист по Японии, старший научный советник Совета по международным отношениям (CFR) Эдвард Линкольн утверждал:

«Японская экономика не следует западной логике, и что бы ни говорили западные прогнозисты, самая простая причина кроется в том, что это не западная свободнорыночная экономика. Японцы… создали такой тип экономики, которая ведёт себя так, что ставит в тупик западных наблюдателей и не позволяет им применять свои навыки прогнозирования» .

Об отличии экономики и в ещё большей мере политической системы современной Японии и четвёрки азиатских «Тигров» (Южной Кореи, Гонконга, Тайваня и Сингапура) от традиционной западной модели отмечал Ёсихиро Фукуяма, американский философ и политолог японского происхождения. В частности, в 1989 году он писал, что после 1945 года «победоносные Соединённые Штаты навязали Японии либеральную демократию» , что оказалось весьма внешним, но «японцы, конечно, преобразовали почти до неузнаваемости западный капитализм и политический либерализм» . Та же самая трансформация, по мнению Фукуямы, произошла здесь и с капиталистическим хозяйствованием:

«Многие американцы теперь понимают, что организация японской промышленности очень отличается от американской или европейской, а фракционное маневрирование внутри правящей либерально-демократической партии с большим сомнением можно называть демократией. Тем не менее сам факт, что существенные элементы экономического и политического либерализма привились в уникальных условиях японских традиций и институций, свидетельствует об их способности к выживанию» .

Профессор политической экономии Гарвардского университета, специалист по Восточной Азии Дуайт Перкинс подчёркивал характерное отличие развитых азиатских государств от западных:

«Природа этих контактов [бизнес-сообществ здесь] с властями была довольно разнообразной и во многом определялась совместимостью культуры бизнес-сообщества с культурой и интересами тех, кто сосредоточил в своих руках рычаги управления государством. В таких странах, как Южная Корея и Япония, чиновники происходили из одной и той же этнической группы и зачастую заканчивали одни и те же школы. В этих случаях не всегда легко было разобраться, где заканчивается государственная власть и начинается бизнес» .

Кризис, или наблюдаемый с начала XXI века застой японского развития на фоне «китайского чуда» в большей мере вызван, думается, не столько потенциальным пороком в экономическом и политическом устройстве Японии и тем более не в снижении трудолюбия и творческого потенциала японцев, сколько включённостью этой азиатской страны во многом в общемировую западную систему, которая испытывает длительный затяжной кризис, вызванный перестройкой мировой экономики в связи с общим поднятием Азии. Например, западные страны с момента товарной экспансии Японии, Кореи и Китая в целях удержания рыночных позиций стали активно привлекать на свою территорию иностранных рабочих из стран третьего мира и в этом смысле «омолаживаться». Но для Японии, точно так же как для любой другой страны с монголоидным населением, подобная «интеграция», во всяком случае на собственной территории, проблематична, и трудоспособное население Японии «стареет». Соединение народов Азии в единый Азиатский Союз, или Союз Востока, тесная культурная и производственная интеграция без обезличенного «взаиморастворения» и без неоколониализма, поможет достичь общесистемной, общецивилизационной гармонии и стабильности развития этой половины земного шара.
На примерах Японии и четырёх «тигров» Азии, а также Индонезии, Малайзии, Таиланда и Филиппин учёные пытаются придумать новый тип капитализма, отличный от традиционно-западного капитализма, но зачем вводить новую терминологию, путающую Восток с Западом? После падения в Азии искусственной, выстроенной на бесконечных запретах и навязанных шаблонов коммунистической системы, в Азии выявилось значительное разнообразие, равно как и очевидная естественная поляризация Запада и Азии, не имеющая никакого отношения к идеологическому разделению мира на «эксплуататоров» и «эксплуатируемых», «белых» и «красных».

После Второй мировой войны, подтолкнувшей рост роли государства и государственного планирования в западных странах, всепланетная тенденция к увеличивающейся роли государства не ослабевает. Человечество в лице ведущих стран готовится к переходу к следующей эпохе с превалированием всего фундаментального и глобального, а государство и центральные международные органы, такие, как ООН, Совет безопасности и постоянные комиссии ООН, в первую очередь, ЮНЕСКО, а также Всемирный банк, Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирная торговая организация (ВТО), многие из которых пока ещё под англо-саксами – они и являются самыми фундаментальными и глобальными. Одними из первых процесс глобализации обнаружили экономисты, отметив с начала XXI века устойчивую тенденцию владельцев корпораций к слияниям и поглощениям. Это похоже на эпоху позднефеодальных империй, активно поглощавших мелкие княжества, только теперь «империями» становятся не на политическом и территориальном, а на технологическом и экономическо-цивилизационном основании, и в отличие от узконаправленного империализма XX века глобальные потоки теперь проникают намного глубже и захватывают максимально широкий спектр жизни.
Ведущие западные страны, питавшие явление империализма до середины XX века, были похожи на ледоколы, которые разрушали на пути любые преграды и добивались своего господства на генеральных интересующих направлениях или в интересующей плоскости. Остальное, не попавшее под их прямой удар, имело возможность развиваться относительно независимо и естественно. В XXI веке Запад, устремляемый мировым олигархатом, практически не оставил в цивилизационном пространстве, особенно для молодых или слабых наций, свободного места для естественного или хотя бы щадящего развития. Результирующая деятельность экономических и политических верхов Запада с конца XX века похожа на глобальный процесс выжимания мокрой тряпки, когда отжимается вообще всё возможное для получения «сухого» остатка, а вся остальная «грязная вода» сливается в отстой. В результате подобного «слива» на планете, как писал Мануэль Кастельс, появился новый обедневший сегмент человечества, который иногда называют «четвертым миром». Он охватывает обширные территории земного шара, в частности, большую часть Африки южней Сахары и сельские районы Азии и Латинской Америки. Но новая география социального отторжения, отмечает учёный, в той или иной мере затрагивает каждую страну и каждый город мира, «четвёртый мир» сегодня стал неотъемлемым спутником США и других ведущих западных стран. Четвёртый мир населён миллионами бездомных, обнищавших, часто неграмотных людей, перебивающихся случайными и нередко противоправными заработками. Как отмечал Мануэль Кастельс, в своей жизни им приходится пройти через множество кризисов: голод, болезни, пристрастие к наркотикам и высшую форму социального отторжения – тюрьму. Когда их бедность превращается в нищету, они легко оказываются на наклонной плоскости, сойти с которой практически невозможно . Данная тенденция противоречит популярному на Западе в конце XX века либеральному тезису, что прилив новой экономики снимет с мели все корабли. Скорее похоже на то, что подобно христианству, которое пришло когда-то к отверженным и лишённым, и его силой в конечном итоге был повержен дряхлеющий Рим, именно из низших социальных слоёв и отверженных наций, этого «дна» современного Запада, произойдёт возрождение Западной цивилизации, прилив возмущённой энергии низов и молодых народов снимет с эволюционной мели обросший тиной и ракушками западный корабль.

Как выяснили некоторые историки и экономисты, строго говоря, «свободной рыночной экономики», того самого перпетуум мобиле, якобы вознёсшего англо-саксов на вершину материального процветания и их гегемонии, в приписываемой либеральными экономистами чудотворной роли никогда не существовало, тем более на закате феодализма. Рынок в отведённой ему роли мотора конкурентной борьбы существует до тех пор, пока существует равенство участвующих конкурирующих партнёров и пока они не уничтожили друг друга. Такого равенства, как показали обычные, а также торговые, информационные, идеологические и прочие войны, никогда не существовало, ибо кто же будет тем рефери, который всех поставит в одинаковый ряд? Как сказал литературный герой: «А судьи кто?» История показала, что торговые войны по методам ничем не отличались от обычных войн, а политическое устремление взгромоздиться над общими правилами и закрепить за собой особую привилегию – до сих пор наблюдалось при любой строе, при любой фазе общественного развития. Производители, торговцы и покупатели, разумеется, во все времена были свободны участвовать или не участвовать в рыночном обороте, но правила участия и само «поле», на котором осуществлялось это их «рыночное» участие, в ключевых моментах определялось соответствующими субъектами власти. Инструментом реализации данной власти с давних времён выступал послушный аппарат государственной машины, и часто даже сами монархи, а тем более президенты, оказывались лишь пешками в непонятной им более сложной глобальной мировой борьбе.
Уже почти тысячелетие (а по большому счёту – вообще за всю известную историю цивилизованного человечества) главная субъектность власти осуществляется не на национальной площадке, а на мировой, на широком поле межнациональных и межцивилизационных отношений. А здесь субъектами выступают общественно-национальные общности, государства в лице их представителей, от дипломатов до самих монархов или президентов, которые в значительной мере подвержены влиянию надгосударственных сил. Короче говоря, роль государственной машины и манипулирующих, либо направляющих её лиц, а вовсе не пресловутого «свободного капиталистического рынка», во все времена была определяющей.

С середины XX века на основе принятого в США в 1948 г. плана Маршалла и ранее достигнутых атлантических договорённостей между США и Британией, выстроился теперь уже полностью глобальный общезападный механизм. Можно сказать, что наступил очередной новый период капитализма, отличный от начального спонтанного капитализма, сменившийся затем монополистическим и империалистическим капитализмом, и к началу XXI века дозревший до глобального планетарного империализма Запада как такового. Таким образом империализм – как большая мировая машина, контролируемая теперь единым мировым олигархатом, к середине XX века глобально воцарился на земле.
Ошибочно полагать, как пишут некоторые западные авторы, что к началу XX века в масштабе всей планеты сложилась капиталистическая миросистема. Что возникновение СССР, Китая и Кубы было лишь специфическим периферийным и полупериферийным локальным развитием той же самой капиталистической миросистемы. И что перестройка в России только доказала, что все страны должны подчиниться законам такого наиболее эффективного существования и развития, как мировой капитализм – мост к некоему идеальному, хотя бы и к социалистическому обществу. В действительности нет такого феномена, как «капиталистическая миросистема» планеты, а есть навязанный глобальный империализм, навязанный в том числе мировыми войнами и длительным колониализмом. Это чисто поверхностная система правил и обычаев мирового рынка капиталов, материальных ресурсов и труда, полномерно работающая лишь на Западе, а для остальных народов – лишь в рамках международных расчётов и заказов. Она работает заведомо в пользу, во-первых, белого Запада и в ущерб не-Запада, а, вовсе не для прогресса всей миросистемы, а во-вторых, реально находится в ключевых моментах под контролем мирового олигархата – островного явления, вообще не выражающего всю миросистему и даже её часть – Запад. Как любые внешние суррогатные меры данная система держится на насилии и обмане, она не охватывает всех аспектов миросистемы, при первой же возможности значительная часть человечества, целые народы и цивилизации её с радостью, как ярмо и как дурной сон, сорвут.

Отличие «государственного социализма» (в Азии), олицетворяемого Россией, от «государственного капитализма» (на Западе), олицетворяемого теперь Соединёнными Штатами, заключается не в форме, форма доминанты государства и основные политические институты в той и другой стране в техническом смысле практически одинаковы. А в том, кто в каждой из стран является реальными национальными субъектами власти, и на какие здесь опираются базовые принципы при использовании этих внешне одинаковых инструментов.

На каких же принципах формируется публичная властная субъектность в странах современной Западной цивилизации, в частности, в условиях глобального империализма? Мы говорим именно о публичных и национальных персоналиях, а не о «четвёртой власти», существующей непублично, наднационально и озабоченной форматом жизни и смерти, а не имущественными миражами. В публичной сфере в отношении любого национального западного лидера по возможности не допускается резкий отрыв его личного политического капитала от его связанности материальным капиталом, от ответственности этим самым материальным капиталом. Таких материально независимых национальных вождей, как Наполеон Бонапарт или Шарль де Голль, мировой олигархат всеми способами от власти и от опоры на нацию стремился отстранить. Здесь политик лично сам, либо семейным кругом принадлежит орбите капитала, то есть активу, выходящему, особенно в эпоху единого рынка, из-под зависимости нации. Либо он не более, чем нанятая капиталом фигура. Иными словами, политически значимый вес лидера в любом случае должен быть обусловлен материальным капиталом, то есть внешними ценностями. В перспективе капитал в его ценностном измерении может заместиться на Западе чем-то иным, нежели товарные или финансовые эквиваленты, но главный признак останется – внешняя обусловленность. Для мирового олигархата склонность народов Запада к внешнему мировосприятию оказывается крайне привлекательной. Ибо внешними атрибутами помыкать легче всего.
В Азии высшая ценность определяется нематериальным авторитетом, то есть внутренним, тогда как материальные признаки (размеры резиденции, элементы почёта, земельные ареалы, деньги и пр.) в одних случаях воспринимаются лишь как закономерное следствие (например, для лиц государственной власти и управления), а в иных случаях материальный признак в оценке веса вообще игнорируется (для лиц, например, духовного авторитета). В Азии намного лучше понимают широту мира нематериальных ценностей, многие из которых невозможно приобрести за ценности материальные, в том числе за деньги.

В России в перестроечные 1990-е годы был, казалось бы, разрушен социализм. Вместе с тем, за все прошедшие годы избирательных компаний на федеральном и местном уровне приоритеты населения и мотивы голосования остались неизменны, а партии, проповедующие ценности капитала и индивидуализма потерпели в России фиаско даже в центральных городах. Много похожего от социалистического фильтра и в Японии, и в Южной Корее. В западных капиталистических странах, именуемых иногда «государственным социализмом», например, в странах Скандинавии, при всей внешней схожести с социализмом Азии, остов совершенно другой – частно-индивидуалистический. Иными словами, у социалистической и демократической (капиталистической) систем может много оказаться внешне похожего, но мотивы поведения, базовые принципы будут в них фундаментально разными.

В результате мы приходим к расширенному пониманию социализма, заметно отличающемуся от утилитарного представления о социализме как о строе исключительно «без частной собственности». Ведь строго говоря, собственность – это параметр, имеющий наипервейшую значимость для ранжирования власти при капитализме и на Западе. Или вопрос о «частной конкуренции», о её наличии или отсутствии в справедливом обществе. И это не базис, а средство, особо критичное на каком-то этапе, преимущественно на начальном этапе выявления и утверждения в обществе новых субъектов власти. Пока старое разрушается, а новое утверждается, толкания неизбежны. На Западе такое толкание превратилось в «дикий капитализм», в «дикий Запад» эпохи колониальных захватов и «золотой лихорадки». А в Азии, при утверждении социализма в условиях враждебно наседающего Запада – в «тоталитарный социализм» и диктатуру компартии и бюрократии. Поэтому, будет ли частная собственность и конкуренция при социализме или нет, будет ли она в общезападном смысле, или в ином, в той или другой пропорции с централизованным планированием – это вопрос ситуационный, технологический и тактический, а не сущностной.

Социализм и демократизм являются формами послефеодальной формации не для отдельно взятой страны, а для группы созвучных стран. Переход к очередной новой ступени, в данном случае к социализму для одних и к демократизму (капитализму) для других работает в отношении созвучных стран как водоворот или цепная реакция.
Народовластие, или как это на греческом звучит – демократия, то есть социальное государство, является характерным признаком не капитализма или социализма, а признаком современной ступени эволюции ведущей волны человечества. Чтобы та или иная страна в Азии или из иных созвучных регионов стала по существу, а не по форме, социалистической, её стержневая нация должна для этого созреть, то есть быть готовой расстаться с психологией феодализма, с принципом абсолютизма или монархии, и утвердиться на принципе народовластия и широкой самостоятельной инициативы. С каждой эпохой, или общественно-исторической формацией растёт степень инициативы, ответственности и самоосознания широких народных масс, каждого отдельного человека и общества в целом.
На ранних этапах западного демократизма на Западе произошёл болезненный перекос в сторону частного рвачества и эгоизма с умалением коллективности и общественной ответственности, западный демократизм подпал в зависимость надгосударственных монополий и капиталов. Разгул низших страстей, экономическая проституция, то есть продажность во всех смыслах, культивирование разврата и потребительства, деморализация молодёжи, а с 2000-х годов и втягивание в этот процесс посмодерна детей через телевидение и компьютерные развлечения – все эти болезни капитализма хорошо известны. За последние два столетия господства религии «золотого тельца» ситуация только усугубилась. Именно стремление избавиться от этого всеразлагающего заболевания вызвало выступления теоретиков-социалистов, начиная от социалистов-утопистов Томаса Мора, Сен-Симона и Фурье, и заканчивая Прудоном, Марксом и Энгельсом. Можно спорить о методах лечения, предложенного тем или иным мыслителем, но не о факте заболевания и необходимости его лечения.
Баланс между частным и общественным принципами на Западе оказался катастрофически нарушенным, такое положение стало источником роста всевозможных социальных патологий. Апофеозом патологии в масштабах планеты стало развязывание мировых войн, Армагеддона Второй мировой войны. Массы инициативных людей на Западе, те, кто был способен влиять на общественное мнение, оказались развращены лжеценностями и безответственностью, либо дезориентированы, и такой безответственности и такому островному эгоизму вторили. Если бы не великие произведения культуры (вопреки, а не благодаря нарождающемуся капитализму появившиеся на Западе), пробуждавшие сердца к возвышенному, если бы не великие духовные воззвания Священных Писаний, восстанавливающие подлинную иерархию ценностей и единство, трудно представить, до какой низости могло бы пасть человечество.
Поэтому глобальный капитализм (власть мирового олигархата) порочен не потому, что он является антитезой азиатскому социализму, а потому, что он противоестественен также и народам Запада, он аномален и западному демократизму, и общепланетарному развитию в целом. Это прогрессия мирового заболевания, а вовсе не естественно историческая фаза развития каждого народа или каждой цивилизации, уготованная всем.

Будет ли законодательно переход к ступени социализма оформлен в ограничениях на частную собственность и частную предпринимательскую конкуренцию, как это было при коммунистических режимах во времена СССР, или же почти без таковых ограничений, как в Индии, это не имеет для сути социализма решающего значения; важнее полнота проявления и синтез многогранной личной и коллективной инициативы, народовластия и ответственности перед согражданами, которые характеризуют наступившую эпоху социального государства, сменившую феодализм.

А.В.Владимиров
www.vav.ru
Москва, 2014г.

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., «Издательство АСТ», 2003. С.357.
Там же.
Edward J. Lincoln. Japan"s Unequal Trade (Washington, D.C: Brookings Institution, 1990). Pp.2-3. / Цит. по: Хантингтон С. Там же.
Фукуяма Ф. Конец истории? «Вопросы философии», 1990, N 3.С.141.
Там же.
Там же.
Дуайт Перкинс. Законность, семейственность и азиатский способ ведения бизнеса / В кн.: Культура имеет значение. Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу // Под ред. Л. Харрисона и С. Хантингтона. Изд-во Московской школы политических исследований. М., 2002. С.211.
Castells M. End of millennium. Oxford; Malden, MA: Blackwell, 2000 /1998. Pp.169-170.
Первая значительная работа Маркса – «К еврейскому вопросу» (опубликована в февр. 1844), где провозглашены ключевые идеи будущего марксизма, в немалой степени была переложением идей Мозеса Гесса, сформулированных в работах Гесса «Европейская триархия» (1841) и «О сущности денег». Эту свою работу Гесс привёз Марксу для публикации в его журнале, но Маркс, будучи редактором того журнала, эту работу не поместил, как предполагают из-за чрезмерных антисемитских высказываний (касательно Молоха и пр.), а поместил свою «К еврейскому вопросу». Гесс же опубликовал ту свою работу в другом издании в 1844 году, почти на год позже Маркса.
См.: Итенберг Б.С., Твардовская В.А. Русские и Маркс: выбор или судьба? М., Эдиториал УРСС. 1999.
См.: Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб, «Университетская книга», 2001. С.60 и др.